Иван Андреев – профессионал своего дела. Заслуженный профессор парикмахерских искусств иван андреев Андреев парикмахер

Парикмахерские в Санкт-Петербурге, какими они были раньше и какие они сейчас - обо всем этом по порядку. Начнем, как полагается, с истории.

С давних пор славянские народы носили длинные волосы. Женщины ходили с косами, мужчины, с появлением христианства, с длинными бородами в форме «лопаты».

Самая популярная прическа у мужчин Древней Руси, в не зависимости от возраста, была стрижка «под горшок». Парикмахерским делом занимался либо глава семейства у бедных, либо домашняя прислуга - у зажиточных.

С XIII века, как следствие нашествия татаро-монгольского ига, русские люди стали стричься и бриться наголо, подражая восточным традициям, но в 1675 году царь Алексей Михайлович издает указ, который запрещает «подбривать волосы на голове». Стилистами-парикмахерами в этот время были крепостные крестьяне, которых называли «тупейными художниками». Содержались они в строгости и не имели права работать на стороне.

Следующее нововведение ввел Петр Первый, издав в 1702 году указ о смене имиджа. Все жители России должны были сменить свои рубахи и лапти на европейские костюмы, изменить прически, а мужская часть населения еще и брить бороды. Непокорным полагался штраф. Те, кто с бородой своей прощаться не хотел, платили специальную пошлину.

Женщинам, в отличие от мужчин, повезло намного больше, наконец-то им дали волю! В попытках дам перещеголять друг друга, объем причесок и локонов на их голове стал расти примерно так же, как объем расходов мужей на их содержание. Длилось это не долго, постепенно в прическах русских женщин выработался свой сдержанный стиль.

Состоятельные мужчины в это время носили парики, старообрядцы всю ту же прическу кузнеца Вакулы.

В XVIII появляются первые журналы мод, кадеты стригут волосы под гребенку, а офицеры носят косы только по торжественным случаям.

Цирюлен, а по-нашему парикмахерских, не то, что в селах и в городах было мало! Цирюльники вели бродяжный образ жизни, нося с собой инструмент и выискивая своих клиентов по дворам, квартирам и базарам. Вместо современного антуража салонов, на шее у них болтался один деревянный стул, на котором они и подстригали своих клиентов. Появление этого персонажа на улице становилось, как правило, событием, которое сопровождалось ненавязчивой саморекламой: «Бреем, стрижем бобриком-ежом, лечим паршивых, из лысых делаем плешивых, кудри завиваем, гофре направляем, локоны начесываем, на пробор причесываем, парик промоем, кровь откроем, мозоль подрежем, косу купим и срежем, мушки клеим, стрижем да бреем. Банки, пиявки, набор грудной степной травки!».

Как видите, в услуги этих странствующих стилистов входила даже косметология. Да что там косметология! Помимо банок, пиявок и парикмахерского дела, они также делал кровопускания, удалял зубы и даже лечил раны.

Парикмахерские в Санкт-Петербурге. Зарождение и становление

В 90-х годах XIX столетия цирюльничье дело стало умирать и даже подвергаться запретам. Сменило его дело парикмахерское. В Москве и Петербурге появились первые парикмахерские салоны, или, как их называли, «залы для стрижки и бритья».

Заправляли там, в основном, французские мастера, а позволить себе их услуги могли лишь состоятельные люди. Парикмахерских школ в дореволюционной России не было. Обучение проходило «в мальчиках», но зачастую дамские мастера - французы отводили русским парикмахерам только роль подмастерьев.

Оценили русских парикмахеров только в 1900 г. на Всемирной выставке в Париже. Тогда впервые нашему парикмахеру Ивану Андреевичу Андрееву выдали Диплом, подтверждающий звание действительного заслуженного профессора парикмахерского искусства, и вручили награды "За искусство" и Золотой крест.

В эпоху советской власти парикмахерское искусство, по естественным причинам, находилось на невысоком уровне. Но уже в конце 30-40-х появилась большая сеть парикмахерских с разнообразным ассортиментом услуг. Женские парикмахеры с успехом выполняли укладки при помощи горячих щипцов, волосы окрашивали металлическими красителями.

В 50-е в парикмахерских использовали химический метод завивки и холодную укладку волос на бигуди.

Развитие парикмахерского дела в это время не проходит бесследно: наша промышленность производит большое количество необходимого оборудования, а в проф.училищах готовят квалифицированных мастеров, парикмахерские строятся по типовым проектам с учетом санитарных норм и требований.

В наше время существует множество лабораторий при научно-исследовательских институтах, разрабатывающих новейшие технологии, оборудование и инструменты для парикмахерских работ. Все это существенным образом улучшает работу современных салонов.

Так, например, в салоне красоты «Априори» в Санкт-Петербурге Вас всегда ждет высокий сервис, доброжелательный и квалифицированный состав мастеров, профессиональная косметика, и техническое оснащение последнего поколения.

В салонах красоты «Априори» внимательно относятся к гигиене и безопасности. Во всех кабинетах установлены аппараты для дезинфекции и обеззараживания (микростоп, ультрафиолетовые лампы, сухожаровые шкафы, автоклав и прочее). Рабочие места специализированы и оборудованы в соответствии с требованиями для безопасного и качественного проведения услуг.

Мастера салона при устройстве на работу обязательно проходят экзамен на соответствие современным требованиям и подтверждают свою квалификацию. Обязательным условием является наличие санитарной книжки, документа, свидетельствующего об окончании профессионального учебного заведения, сертификатов о повышении квалификации, портфолио с работами.

Вот такой нелегкий путь от стрижки «под горшок» и окладистой бороды до аппаратной косметологии и услуг профессиональных стилистов прошли современные парикмахерские.

Выбирая свой салон в Санкт-Петербурге сейчас, ориентируйтесь, в первую очередь, на качество или просто приходите в «Априори»!

Более подробная информация о парикмахерских услугах представлена .

Прочитала пост о легендарных кауферах и вспомнила прекрасный рассказ Гиляровского о московских парикмахерах конца 19-го - начала 20-го века. У него одно повествование перетекает в другое, поэтому я оторвала начало рассказа (там о булочной Филиппова). Рассказ не только о красоте, но, по-моему, очень интересно. Если кто не читал "Москва и москвичи", читайте обязательно - не оторветесь!

***
"Жюль -- парижанин, помнивший бои Парижской коммуны, служил главным мастером у Леона Эмбо, который был "придворным" парикмахером князя В. А. Долгорукова.

Леон Эмбо, французик небольшого роста с пушистыми, холеными усами, всегда щегольски одетый по последней парижской моде. Он ежедневно подтягивал князю морщины, прилаживал паричок на совершенно лысую голову и подклеивал волосок к волоску, завивая колечком усики молодившегося старика.

Во время сеанса он тешил князя, болтая без умолку обо всем, передавая все столичные сплетни, и в то же время успевал проводить разные крупные дела, почему и слыл влиятельным человеком в Москве. Через него многого можно было добиться у всемогущего хозяина столицы, любившего своего парикмахера.

Во время поездок Эмбо за границу его заменяли или Орлов, или Розанов. Они тоже пользовались благоволением старого князя и тоже не упускали своего. Их парикмахерская была напротив дома генерал-губернатора, под гостиницей "Дрезден", и в числе мастеров тоже были французы, тогда модные в Москве.

Тверская площадь. Гостиница «Дрезден» (1900-1910)

Половина лучших столичных парикмахерских принадлежала французам, и эти парикмахерские были учебными заведениями для купеческих саврасов.

Западная культура у нас с давних времен прививалась только наружно, через парикмахеров и модных портных. И старается "французик из Бордо" около какого-нибудь Лёньки или Серёньки с Таганки, и так-то вокруг него извивается, и так-то наклоняется, мелким барашком завивает и орет:

Мал-шик!.. Шипси!..

Пока вихрастый мальчик подает горячие щипцы, Лёнька и Серёнька, облитые одеколоном и вежеталем, ковыряют в носу, и оба в один голос просят:

Ты меня уж так причеши таперича, чтобы без тятеньки выходило а-ля-капуль, а при тятеньке по-русски.

Здесь они перенимали у мастеров манеры, прически и учились хорошему тону, чтобы прельщать затем замоскворецких невест и щеголять перед яровскими певицами...

Обставлены первосортные парикмахерские были по образцу лучших парижских. Все сделано по-заграничному, из лучшего материала. Парфюмерия из Лондона и Парижа... Модные журналы экстренно из Парижа... В дамских залах -- великие художники по прическам, люди творческой куаферской фантазии, знатоки стилей, психологии и разговорщики.

В будуарах модных дам, молодящихся купчих и невест-миллионерш они нередко поверенные всех их тайн, которые умеют хранить...

Они друзья с домовой прислугой -- она выкладывает им все сплетни про своих хозяев... Они знают все новости и всю подноготную своих клиентов и умеют учесть, что кому рассказать можно, с кем и как себя вести... Весьма наблюдательны и даже остроумны...

Один из них, как и все, начавший карьеру с подавания щипцов, доставил в одну из редакций свой дневник, и в нем были такие своеобразные перлы: будуар, например, он называл "блудуар".

А в слове "невеста" он "не" всегда писал отдельно. Когда ему указали на эти грамматические ошибки, он сказал:

Так вернее будет.

В этом дневнике, кстати сказать, попавшем в редакционную корзину, был описан первый "электрический" бал в Москве. Это было в половине восьмидесятых годов. Первое электрическое освещение провели в купеческий дом к молодой вдове-миллионерше, и первый бал с электрическим освещением был назначен у нее.

Роскошный дворец со множеством комнат и всевозможных уютных уголков сверкал разноцветными лампами. Только танцевальный зал был освещен ярким белым светом. Собралась вся прожигающая жизнь Москва, от дворянства до купечества.

Она была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при новом, электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам. Красавица хозяйка дома была только одна с живым цветом лица.

Танцевали вплоть до ужина, который готовил сам знаменитый Мариус из "Эрмитажа".

При лиловом свете столовой мореного дуба все лица стали мертвыми, и гости старались искусственно вызвать румянец обильным возлиянием дорогих вин.

Как бы то ни было, а ужин был весел, шумен, пьян -- и... вдруг потухло электричество!

Минут через десять снова загорелось... Скандал! Кто под стол лезет... Кто из-под стола вылезает... Во всех позах осветило... А дамы!

До сих пор одна из них, -- рассказывал мне автор дневника и очевидец, -- она уж и тогда-то не молода была, теперь совсем старуха, я ей накладку каждое воскресенье делаю, -- каждый раз в своем блудуаре со смехом про этот вечер говорит... "Да уж забыть пора", -- как-то заметил я ей. "И што ты... Про хорошее лишний раз вспомнить приятно!".

Модные парикмахерские засверкали парижским шиком в шестидесятых, годах, когда после падения крепостного права помещики прожигали на все манеры полученные за землю и живых людей выкупные. Москва шиковала вовсю, и налезли парикмахеры-французы из Парижа, а за ними офранцузились и русские, и какой-нибудь цирюльник Елизар Баранов на Ямской не успел еще переменить вывески: "Цырюльня. Здесь ставят пиявки, отворяют кровь, стригут и бреют Баранов", а уж тоже козлиную бородку отпустил и тоже кричит, завивая приказчика из Ножевой линии:

Мальшик, шипси! Шевелись, дьявол!

И все довольны.

Еще задолго до этого времени первым блеснул парижский парикмахер Гивартовский на Моховой. За ним Глазов на Пречистенке, скоро разбогатевший от клиентов своего дворянского района Москвы. Он нажил десяток домов, почему и переулок назвали Глазовским.

Лучше же всех считался Агапов в Газетном переулке, рядом с церковью Успения. Ни раньше, ни после такого не было. Около дома его в дни больших балов не проехать по переулку: кареты в два ряда, два конных жандарма порядок блюдут и кучеров вызывают.

Церковь Успения Богоматери на Вражке в Газетном переулке (1881)

Агапов всем французам поперек горла встал: девять дамских самых первоклассных мастеров каждый день объезжали по пятнадцати -- двадцати домов. Клиенты Агапова были только родовитые дворяне, князья, графы.

В шестидесятых годах носили шиньоны, накладные косы и локоны, "презенты" из вьющихся волос.

Расцвет парикмахерского дела начался с восьмидесятых годов, когда пошли прически с фальшивыми волосами, передними накладками, затем "трансформатионы" из вьющихся волос кругом головы, -- все это из лучших, настоящих волос.

Тогда волосы шли русские, лучше принимавшие окраску, и самые дорогие -- французские. Денег не жалели. Добывать волосы ездили по деревням "резчики", которые скупали косы у крестьянок за ленты, платки, бусы, кольца, серьги и прочую копеечную дрянь.

Прически были разных стилей, самая модная: "Екатерина II" и "Людовики" XV и XVI.

После убийства Александра II, с марта 1881 года, все московское дворянство носило год траур и парикмахеры на них не работали. Барские прически стали носить только купчихи, для которых траура не было. Барских парикмахеров за это время съел траур. А с 1885 года французы окончательно стали добивать русских мастеров, особенно Теодор, вошедший в моду и широко развивший дело...

Но все-таки, как ни блестящи были французы, русские парикмахеры Агапов и Андреев (последний с 1880 года) занимали, как художники своего искусства, первые места. Андреев даже получил в Париже звание профессора куафюры, ряд наград и почетных дипломов.

Славился еще в Газетном переулке парикмахер Базиль. Так и думали все, что он был француз, на самом же деле это был почтенный москвич Василий Иванович Яковлев.

Модные парикмахеры тогда очень хорошо зарабатывали: таксы никакой не было.

Стригут и бреют и карманы греют! -- острили тогда про французских парикмахеров.

Конец этому положил Артемьев, открывший обширный мужской зал на Страстном бульваре и опубликовавший: "Бритье 10 копеек с одеколоном и вежеталем. На чай мастера не берут". И средняя публика переполняла его парикмахерскую, при которой он также открыл "депо пиявок".

Страстной монастырь (1890-1900)

До того времени было в Москве единственное "депо пиявок", более полвека помещавшееся в маленьком сереньком домике, приютившемся к стене Страстного монастыря. На окнах стояли на утеху гуляющих детей огромные аквариумы с пиявками разных размеров. Пиявки получались откуда-то с юга и в "депо" приобретались для больниц, фельдшеров и захолустных окраинных цирюлен, где еще парикмахеры ставили пиявки. "Депо" принадлежало Молодцовым, из семьи которых вышел известный тенор шестидесятых и семидесятых годов П. А. Молодцов, лучший Торопка того времени. В этой роли он удачно дебютировал в Большом театре, но ушел оттуда, поссорившись с чиновниками, и перешел в провинцию, где пользовался огромным успехом.

Отчего же ты, Петрушка, ушел из императорских театров да Москву на Тамбов сменял? -- спрашивали его друзья.

От пиявок! -- отвечал он.

Были великие искусники создавать дамские прически, но не менее великие искусники были и мужские парикмахеры. Особенным умением подстригать усы славился Липунцов на Большой Никитской, после него Лягин и тогда еще совсем молодой, его мастер, Николай Андреевич.

Лягина всегда посещали старые актеры, а Далматов называл его "мой друг".

В 1879 году мальчиком в Пензе при театральном парикмахере Шишкове был ученик, маленький Митя. Это был любимец пензенского антрепренера В. П. Далматова, который единственно ему позволял прикасаться к своим волосам и учил его гриму. Раз В. П. Далматов в свой бенефис поставил "Записки сумасшедшего" и приказал
Мите приготовить лысый парик. Тот принес на спектакль мокрый бычий пузырь и начал напяливать на выхоленную прическу Далматова... На крик актера в уборную сбежались артисты.

Вы великий артист, Василий Пантелеймонович, но позвольте и мне быть артистом своего дела! -- задрав голову на высокого В. П. Далматова, оправдывался мальчуган. -- Только примерьте!

В. П. Далматов наконец согласился -- и через несколько минут пузырь был напялен, кое-где подмазан, и глаза В. П. Далматова сияли от удовольствия: совершенно голый череп при его черных глазах и выразительном гриме производил сильное впечатление.

И сейчас еще работает в Москве восьмидесятилетний старик, чисто выбритый и бодрый.

Я все видел -- и горе и славу, но я всегда работал, работаю и теперь, насколько хватает сил, -- говорит он своим клиентам.

Я крепостной, Калужской губернии. Когда в 1861 году нам дали волю, я ушел в Москву -- дома есть было нечего; попал к земляку дворнику, который определил меня к цирюльнику Артемову, на Сретенке в доме Малюшина. Спал я на полу, одевался рваной шубенкой, полено в головах. Зимой в цирюльне было холодно. Стричься к нам ходил народ с Сухаревки. В пять часов утра хозяйка будила идти за водой на бассейн или на Сухаревку, или на Трубу. Зимой с ушатом на санках, а летом с ведрами на коромысле... Обувь -- старые хозяйские сапожишки. Поставишь самовар... Сапоги хозяину вычистишь. Из колодца воды мыть посуду принесешь с соседнего двора.

Хозяева вставали в семь часов пить чай. Оба злые. Хозяин чахоточный. Били чем попало и за все, -- все не так. Пороли розгами, привязавши к скамье. Раз после розог два месяца в больнице лежал -- загноилась спина... Раз выкинули зимой на улицу и дверь заперли. Три месяца в больнице в горячке лежал...

С десяти утра садился за работу -- делать парики, вшивая по одному волосу: в день был урок сделать в три пробора 30 полос. Один раз заснул за работой, прорвал пробор и жестоко был выдран. Был у нас мастер, пьяный тоже меня бил. Раз я его с хозяйской запиской водил в квартал, где его по этой записке выпороли. Тогда такие законы были -- пороть в полиции по записке хозяина. Девять лет я отбыл у него, получил звание подмастерья и поступил по контракту к Агапову на шесть лет мастером, а там открыл свою парикмахерскую, а потом в Париже получил звание профессора.

Это и был Иван Андреевич Андреев.

В 1888 и в 1900 годах он участвовал в Париже на конкурсе французских парикмахеров и получил за прически ряд наград и почетный диплом на звание действительного заслуженного профессора парикмахерского искусства.

В 1910 году он издал книгу с сотней иллюстраций, которые увековечили прически за последние полвека."

Перманент эпохи модерна. Иван Андреев - русский куафер

В 1904-1905 гг. Карлом Нестле в Германии была изобретена термическая завивка: горячий перманент - химическая завивка с помощью препаратов и тепловой обработки нагревателями. Способ был в 1908 г. запатентован, но ручное нагревание локонов было громоздким и неудобным, а время завивки - более 10 часов. И вот, в 1924 г. Иозеф Мейер применяет плоское накручивание прядей, а француз Марсель изобретает щипцы, создающие волнистость, близкую к естественной. Щипцы имели различную толщину и выполнены были из особого сорта стали. Появилась горячая завивка щипцами. Усовершенствование аппарата Мейера получило широкое распространение по всей Европе. Аппарат крепили к потолку или на стойке. С потолка свисали провода и шланги. Еще сейчас в некоторых парикмахерских сохранился этот вид электрозавивки. Существовал аппарат и для нагревания паром бигуди с накрученными прядями. Эта завивка выполнялась под действием трех факторов:

1) химического (жидкость для завивки);
2) физического (температура среды);
3) механического (накрутка прядей на бигуди).

Coiffures de Mr. Borderie, 36, Bd. de Strasbourg, Paris. (1910)

Недостаток данного метода заключается в том, что остается часть прямых волос в 2-3 см от корней и структура волос не восстанавливается, как это удается сделать с помощью нейтрализации при современном варианте. Современная химическая завивка вытеснила все предыдущие способы перманента и завоевала прочное место в парикмахерских и на дому у любителей парикмахерского искусства.

"Салон красоты" начала ХХ века найти было достаточно просто. Непременная вывеска в виде ножниц, вырезанных из жести или картона, и лубочные картинки с незатейливыми изображениями оказываемых услуг не оставляли места для сомнений - перед нами парикмахерская. Впрочем, внутреннее убранство большинства таких заведений тоже не поражало особой элегантностью. Скорее, наоборот, - цирюльник с несколькими помощниками принимал клиента запросто, без затей: грязные углы, облупленные стены и летающие повсюду мухи казались неотъемлемой частью интерьера.

Coiffures de Mr. Borderie, 36, Bd. de Strasbourg, Paris. (1914)

Усадив вошедшего в кресло и обернув его простынкой, мастер зычно кричал: "Мальчик, воды!",- и "мальчик" немедленно водружал на подзеркальник жестянку с горячей водой. Затем посетителя брили или стригли обычным порядком, тот расплачивался и спешил по своим делам. Но "свято место" пусто не бывает, и появление нового клиента означало, что процедура повторится в той же последовательности. Поэтому "мальчик" должен был постоянно держать наготове горячую воду, чтобы подавать ее хозяину снова и снова. И горе было нерасторопному - наказание следовало незамедлительно! Кипячение воды наряду с зуботычинами и выполнением разных мелких поручений гордо именовалось "обучением парикмахерскому делу", и продолжалось все это не один год. Какие уж выходили из таких учеников парикмахеры, можно только догадываться...

Однако прав был Михайло Ломоносов: "Может собственных Платонов и быстрых разумов Невтонов Российская земля рождать"! Путь одного русского куафюра, начинавшийся, как и у многих, с должности "мальчика на побегушках", привел к званию заслуженного профессора парикмахерских искусств. Согласно некоторым источникам, в метрике о рождении его звали Иван Андреевич Козырев, но Российская империя и Европа узнали его под фамилией Андреев. Псевдоним, который взял себе мастер, прославил его на весь мир! Но до этого момента Ивану Андреевичу пришлось, что называется, сполна хлебнуть горя.

Coiffures de Mr. Brillaud-Noirat, 7, rue des Capucines, Paris. (1913)

Родился он в семье крепостных крестьян Калужской губерни и с детства был привычен к тяжелому труду. Будучи еще совсем маленьким, Ванятка легко управлялся с домашней скотиной и готовился стать достойной сменой отцу. Но семья все равно жила впроголодь - порой в доме не было даже хлеба. Чтобы выбраться из нищиты, в 1861 году родители отправили юного Ивана в Москву на заработки. Оказавшись в огромном незнакомом городе, он хватался за любую возможность подзаработать, втайне грезя о "чистой" профессии, - быть половым в трактире или дослужиться до приказчика в скобяной лавке казалось юноше пределом мечтаний. Но судьба распорядилась иначе...
Однажды на улице Андреев столкнулся со своим земляком: тот, пристроившись работать дворником, был вполне доволен жизнью и не понимал зачем Ивану искать лучшей доли. Но помочь согласился - отвел его в парикмахерскую к цирюльнику Артемову, заведение которого находилось на Сретенке. Стричься туда ходил, в основном, небогатый люд и публика с Сухаревского рынка, так что в посетителях, особенно в выходные дни, недостатка не было. Пристально оглядев подростка, Артемов, поломавшись, согласился взять его в ученики.

Coiffures de la Maison Garand, 55, Bd. Haussmann, Paris. (1913)

Позднее, уже добившись всемирной известности, Иван Андреевич неохотно вспоминал об этом периоде своей жизни. Но, к счастью, он все же поделился своими впечатлениями с несколькими людьми. И одним из слушателей, заслуживших его доверие, оказался известный однофамилец великого куафюра - Леонид Андреев. Рассказанная история так потрясла писателя, что он использовал ее как основу для своего рассказа под названием "Петька на даче"...
Время ученичества у Артемова стало настоящим адом. Спал Ваня на полу, подложив под голову полено и накрывшись рваной шубейкой, но и это удовольствие было весьма недолгим. Ведь вставать приходилось в пять утра: нужно было идти за водой. Зимой - в старых хозяйских сапогах с ушатом на санках, а летом - с тяжелыми ведрами на коромысле.
В те времена ученику цирюльника, вопреки здравому смыслу, вообще меньше всего приходилось иметь дело с парикмахерским инструментом. Предметом особого внимания и ухода, помимо воды, становились... сапоги хозяина - подростку было велено каждый день начищать их до блеска. Помимо этого, он должен был своевременно поставить самовар, чтобы хозяева, встав с постели, могли "откушать" горячего чаю, а также подмести и вымыть пол, наколоть дров. Чтобы "мальчик" не ленился и успевал сделать все, что вменялось ему в обязанности, и хозяин, и хозяйка, и мастера считали своим гражданским долгом постоянно "воспитывать" его при помощи кулаков, розг, оплевух и подзатыльников...

Hairstyles for women, France, 1910s.] (1913)

В десять утра цирюльник Артемов, страдавший туберкулезом и оттого вечно пребывавший в самом мрачном расположении духа, собирал своих учеников в одной из комнат и начинал обучение азам парикмахерского искусства. Урок заключался в том, что мальчикам сначала рассказывали о способах изготовления париков, а затем давали задания для самостоятельной работы. В то время при многих цирюльнях располагались постижерные мастерские, принимавшие заказы на модные тогда искусственные шиньоны и косы. Содержать подобное заведение было весьма выгодным делом, так как работали в них обычно те самые ученики, чей труд стоил сущие гроши. Правда, требования у такой работе, несмотря на мизерность оплаты, были чрезвычайно жесткими: в течение дня нужно было сделать тридцать полос в три пробора, вшивая в монтюру по одному волосу. Занятие требовало не только определенных навыков, ловкости пальцев и хорошего зрения, но и огромной усидчивости - малейшая ошибка могла привести к безнадежной порче всего изделия. Что следовало за этим, нетрудно догадаться...Улучив свободную минутку, Иван во все глаза смотрел, как мастера бреют и стрегут, завивают локоны и нафабривают бакенбарды, стараясь запомнить все, вплоть до мельчайших деталей...
На исходе девятого года ученичества Иван Козырев случайно познакомился с молодым в те времена парикмахером Агаповым. Приметив несомненный талант молодого человека, сразу предложил Ивану шестилетний контракт, согласно которому тот должен был выполнять все обязанности мастера, то есть стричь, брить и выполнять прически разного уровня сложности. Конечно же, согласие было получено сразу же - и для Ивана началась новая жизнь...

Coiffures vues au théâtre réjane à la première de "Zaza." (1914)

Работа в процветающем салоне дала юноше уникальную возможность не только значительно усовершенствовать свое мастерство, но и первым узнавать о новинках и тенденциях парикмахерской моды того времени. И он трудился не покладая рук! Тем более что уже тогда Иван четко поставил для себя цель - скопить достаточно денег, чтобы открыть собственную парикмахерскую. В том, что услуги его заведения будут пользоваться спросом, он не сомневался - "золотые руки" московского куафюра приобретали все большую популярность среди благодарных клиетнов.
Похоже, цифра 9 играла в его судьбе немалую роль: девять лет ученичества привели его к Агапову, а девять лет напряженной работы после этого позволили начать собственное дело. Точно известно, что "андреевская" парикмахерская открылась в 1879 году, однако по поводу ее месторасположения существуют две версии. Согласно первой, открылась она на Кузнецком мосту, где уже в то время находилось множество фешенебельных модных магазинов. Согласно дроугой версии, парикмахерская Андреева работала на Петровке. Как бы там ни было, обустраивая свой собственный салон, Иван Андреевич рассудил, что "не пожалеет денег - лишь бы посетителям было удобно и приятно".

Coiffures de Mr. Madon, coiffeur de Mme. Poincaré, 4, Bd. Malesherbes, Paris. (1913)

Стремясь сделать свое заведение максимально непохожим на остальные убогие цирюльни, он, знаком с внутренним устройством европейских парикмахерских по картинкам из модных журналов, приобрел самую лучшую мебель, инструменты и новомодные средства. Выглядело все это следующим образом: в стеклянных витринах были выставлены косметические и парфюмерные препараты, здесь же размещались образцы модных дамских причесок и разнообразные аксессуары к ним, рядом красовались постижи. Позднее при салоне открылся и магазин, в котором посетители могли приобрести модный шиньон или понравившееся средство по уходу за волосами.
Следуя европейскому образцу, Андреев распорядился, чтобы в каждом зале его салона выполнялась только одна операция. Парикмахерская Ивана Андреева процветает,благодаря чему его имя становиться широко известным. Правда, пока только в Москве, но Андреев неустанно работает, готовясь к настоящей славе. И она не заставила себя долго ждать!

Coiffures de Mr. Perrin, 28, Fg. St. Honoré, Paris. (1910)

Первой значительной наградой стала "Большая серебряная медаль", полученная в 1885 году за участие во Всероссийской выставке. Но это было только началом - по прошествии еще трех лет Иван Андреевич прославился как первый русский парикмахер, получивший признание во Франции. В 1888 году в Париже три созданные им вне конкурса прически произвели настоящий фурор. За них Иван Андреев получил бриллиантовые академические Пальмы и сорвал аплодисменты не только модной публики, но и заслуженных парикмахеров-французов. После победы в Париже его карьера резко пошла в гору. В 1900 году на Всемирной выставке в Париже талантливый русский мастер прогремел на весь мир, победив в конкурсе, участникам которого были около пятидесяти опытнейших парикмахеров. И не просто победил, а фактически "сорвал" весь призовой фонд, получив сразу несколько наград:"За искусство", "Большую золотую медаль", "Большую серебряную медаль" и Золотой крест наряду с дипломом на звание профессора парикмахерского искусства. Свои почетные призы Андреев завоевал за отлично выполненные конкурсные прически в "королевском стиле": а-ля Людвик ХV и ХVI, а вот звание профессора наряду с последующим триумфальным чествованием достались ему не только за мастерство, но и за удивительную способность к творчеству.
Словом, это был несомненный успех! Увенчали поразившего всех русского мастера достойно: по традиции победителя должны были посадить на "Золотой стул", но в отношении Андреева дело не ограничилось простым "усаживанием". Восхищенная толпа несколько раз пронесла его на этом троне вокруг Монмартра. А дирекция конкурса, покоренная невероятным талантом русского куафюра, устроила в его честь бал...

Coiffures de Mr. Julien Laumet, 15, Place de la Madeleine, Paris. (1914)

Дальнейшая судьба Андреева складывается не менее удачно. Вернувшись в Москву триумфатором, он стал самым модным в городе парикмахером. Стрижки "от Андреева" могли позволить себе только очень обеспеченные люди: цены в его салоне всегда были довольно высокими, но после парижского успеха стали просто бешеными. Андреев пользовался заслуженным авторитетом не только как высококласный мастер, но и как профессионал - после победы на Всемирной выставке его не раз приглашали в качестве эксперта и члена жюри на многочисленные выставки, соревнования по парикмахерскому искусству и показы причесок. А в 1909 и 1912 годах, по многочисленным просьбам коллег и учеников, Андреев даже выпустил каталоги своих причесок, которые получили широчайшее распространение, - рисунки его работ размещали многие известные европейские журналы.

Coiffures de Mr. Lalanne, 100, Fg. St. Honoré, Paris. (1913)

Помимо этого, он продолжал заниматься парикмахерским делом, обучая секретам своего ремесла множество людей и управляя собственным салоном и магазином. А постоянное стремление к совершенству заставляло Андреева внимательно следить за всеми изменениями в отрасли, осваивая новые инструменты и изучая всевозможные косметические средства. Благодаря этому он одним из первых начал делать короткие стрижки, ставшие необычайно популярными в 20-х годах прошлого века. Его собственные работы, по общему признанию, отличавшиеся невероятной чистотой линий и особой элегантностью укладки, стали образцом для последующих поколений парикмахеров. Он был первым русским парикмахером, создавшим свою школу: многие его ученики, в свою очередь, стали известными мастерами. Андреев научил их тому главному, что умел сам, - сохранять индивидуальность и ценить красоту.

Несмотря на то, что умудрённая секретарша Верочка из «Служебного романа» утверждала, что именно обувь делает женщину - женщиной, мы прекрасно знаем: как бы дама ни была хороша собой, какими бы шикарными ни были у неё туфли, но если на голове - «воронье гнездо», то никакая обувь не поможет.

Мария-Антуанетта

Но если ты забыла прихватить с собой расчёску в надежде на то, что всё равно смотреть будут на грудь и ноги, не обольщайся - посмотреть-то посмотрят, а потом подумают: «Красивая, но уж больно лохматая».

Кстати, интересный момент - именно изменение причёски воспринимается окружающими людьми как полная смена имиджа. Не так давно на одном из зарубежных сайтов было вывешено фото кинозвезды Скарлетт Й. - голливудская дива перекрасила свои локоны в тёмно-каштановый цвет. Что характерно - все бросились обсуждать именно эту перемену, практически не среагировав на то, что звезда набрала лишний вес.

Конечно, утверждать, что все наши успехи и неудачи напрямую зависят от качества парикмахерских услуг, было бы смешно. Однако наше настроение, да и настроение окружающих - уж точно!

В старые добрые времена дамские мастера считались людьми вполне уважаемыми - без них не могла обойтись ни одна щеголиха. Так, в XVIII веке по всей Европе гремело имя французского куафёра Леонара Боляра. Именно Боляр изобрёл знаменитые высокие причёски, которые так любила капризная королева Мария-Антуанетта. Это были удивительные конструкции, составлявшие как бы единое целое с головным убором. В этот период дамы носили на голове «цветочные клумбы», «вазы с фруктами», «мини-сады», «античные развалины» и, как известно, модели кораблей.

Неудобство высоких причёсок, мешавших женщинам сидеть в карете или в портшезе, было учтено Леонаром - он придумал лёгкий складной механизм, с помощью которого можно было сделать причёску низкой, а потом - снова высокой. Самой знаменитой причёской до сих пор считается a-la Belle Poule". Она была так названа в честь известного фрегата «Белль Пуль», победившего английский фрегат «Аретуза» в 1778 году. Однако, как уже отмечалось, Екатерина запретила дамам показываться при дворе со всеми этими «кораблями» и «фонтанами» - она считала их негигиеничными.

Так как опытного куафёра, умеющего создавать подобные конструкции, было сложно найти даже в Париже, дамы, образно говоря, стояли в очереди к тому или иному мастеру. Сделав причёску, они могли носить её целый месяц, не смея даже спать по-человечески - существовал специальный валик, позволявший во время сна держать куафюру на весу.

Разумеется, причёски модных красавиц начинали кишеть кровососущими насекомыми, но даже это мало кого останавливало. Щеголихи не отдавали себе отчёта в том, что их кумиру - Марии - Антуанетте ежевечерне разбирают её сложные конструкции, причёсывают на ночь волосы и смывают с них пудру.

Другое известное имя - Марсель Грато. Он ещё в середине 1870-х изобрёл завивку «горячим способом» - щипцами. Он же запатентовал первые в истории щипцы для завивки, названные по имени изобретателя - «марсель». К концу века метод Марселя распространился по всей Европе.

Однако и в России были свои замечательные мастера. Так, Иван Андреевич Андреев был не только широко известен у себя на Родине, но и получил признание в Париже. Сын крепостного крестьянина, получившего вольную в 1861 году, Андреев пешком пришёл в Москву и поступил в ученики к цирюльнику Артёмову. Его «творческий путь», как водится, не был усыпан розами - несколько лет Андреев служил в подмастерьях, да ещё бегал хозяину за водкой и укачивал его ребятишек.

Однако, получив звание мастера, Андреев сделался самым модным дамским куафёром и получил возможность причёсывать светских красавиц и богатейших московских купчих. Он создавал шикарные, немыслимо дорогие бальные причёски - с лентами, перьями и россыпью шёлковых цветов. Кстати, Иван Андреев прожил долгую жизнь и служил парикмахером ещё в эпоху НЭПа. Своё долголетие мастер объяснял тем, что всю жизнь любил создавать красоту и не боялся учиться новому.

Разумеется, услуги всех этих знаменитых мастеров, имевших допуск в самые высшие сферы, не были доступны большинству населения. Кстати, в СССР было вообще трудно попасть к парикмахеру - женщины сидели в очередях по 3 . Но самым сложным было сделать качественную химическую завивку, так называемую «химию» - специальный состав, без которого эта причёска попросту невозможна, входил в число дефицитных товаров и очень часто парикмахеры покупали его на свои деньги у спекулянтов!
Разумеется, потом всё это окупалось щедрыми клиентскими чаевыми. В те времена иметь «своего мастера» считалось престижным - с ним можно было всегда договориться.

Однако же и теперь, когда парикмахерских стало несоизмеримо больше, многие женщины предпочитают посещать «своего» мастера. Они объясняют это тем, что доверять свою голову (в прямом смысле этого слова!) первому встречному им совершенно не хочется. Выбрать свою парикмахерскую сейчас так же сложно, как и раньше, ибо количество ещё не означает качество.

Главный признак неквалифицированного парикмахера - это вопрос: «Где вас так ужасно подстригли?» Как только услышали этот вопрос - пересаживайтесь в другое кресло или вообще уходите оттуда. Почему? Дело в том, что этот вопрос не имеет целью получение информации. Это вопрос - оборонительный. Парикмахер, таким образом, снимает с себя часть ответственности за свою будущую халтуру. Ибо, в конце концов, он может заявить: «Я сделал всё, что было в моих силах. То, что у вас было, исправить не смог бы даже Сергей З...в!»

Ещё одна распространённая ошибка - это неизменное доверие к авторитетам, так сказать, к «лейблу». Многие люди совершенно искренне полагают, что если на дверях заведения написано «Лаборатория Высоких Парикмахерских Технологий» или ещё какая-нибудь вычурная глупость, то там уж точно из любой Золушки сделают Принцессу, а из лягушки - Василису Прекрасную. Многих вводят в заблуждение и зеркальные стены с подсветкой, и улыбчивые девочки на ресепшене, каждую из которых можно смело посылать на конкурс «Мисс Вселенная».

Разумеется, это приятно, что всем посетителям наливают , а из колонок несётся не «русский шансон», а Enya, однако, может так случиться, что вы попадёте к мастеру, который за большие деньги сделает из вас пугало. Креативный, продвинутый мастер под лозунгом: «Я художник - я так вижу!» может навязать вам совершенно немыслимый и неподходящий конкретно вам образ. А многие женщины так уж устроены, что мнение дорогостоящего профессионала для них - закон. Поэтому, когда пятидесятилетняя дама, всю жизнь предпочитавшая классический стиль, выходит с фривольным ёжиком ярко-рыжего цвета, это уже не всякого обрадует.

Иной раз в непрезентабельной парикмахерской вас могут постричь лучше, чем в любом салоне, ибо, как гласит старинная пословица: «Не красна изба углами, а красна пирогами». Кстати, очень хорошо обращаются с дамскими волосами парикмахеры - геи. Зачастую любовь к женским причёскам у них - родом из детства, когда им нравилось причёсывать сестриных кукол.

Ещё один немаловажный момент - качественное обслуживание часто встречается в небольших парикмахерских, арендующих помещение в бизнес - центрах. Разумеется, войти туда может любой, прямо с улицы, однако, основная масса клиентов - это работники многочисленных офисов, «населяющих» этот центр. Понятное дело, что недобросовестность хотя бы одного мастера ляжет несмываемым пятном на всю парикмахерскую - в мгновение ока о халтуре станет известно обитателям всех местных контор. Поэтому в такие парикмахерские мастеров набирают весьма придирчиво и с обязательным испытательным сроком.

Но вообще, самый верный способ выбрать хорошего мастера - это расспросить у подруг и знакомых. Конечно есть злыдни, которые ни за что не скажут, где им сделали такую сногсшибательную стрижку, но я надеюсь, таких «друзей» лично у Вас нет.

1) химического (жидкость для завивки);

2) физического (температура среды);

3) механического (накрутка прядей на бигуди).